ST7-04 Кили/Фили. Фили ревнует брата к Тауриэль, но Кили ему наглядно показывает, кого он любит больше. НЦ-17. Кили-топ.

читать дальше— Болит?
Болит. Но Кили скорее отгрызет себе руку, чем признается старшему брату, поэтому приходится насмешливо улыбаться своей «ночной» улыбкой:
— Всего лишь стрела, всего лишь царапина. Одна из многих, которые доводилось получать.
Фили наскоро отрывает от подола рубахи лоскуты и плотно бинтует брату ногу, тихо бурча себе под нос:
— Ну да. Вечно ты… в царапинах. Вот так живешь, все вроде ничего, а потом выясняется, что твоему братишке больше по нраву звезды.
— Ошибаешься.
— И прогулки при луне.
— Ничего подобного.
— Ну да, как же. Решетки почему-то дают очень хорошую возможность услышать, кто и о чем разговаривает со стражей.
— Это всего лишь разговоры. Ай. Больно!
У Фили дрожат руки, когда он затягивает последний узел. Кили оглядывается: все вроде заняты. Ну…
Все нужно сделать быстро, пока никому нет до них дела.
Притянуть обиженного брата к себе, обнимая за шею; запустить руку под рубашку, огладить все чувствительные местечки на груди и животе; крепко прижать ладонь к промежности и надавить — безмолвно обещая, что как только будет возможность, он об этом позаботится; прижаться щекой к щеке — нет, им нельзя целоваться здесь, на берегу, при свете дня… но можно просто потереться носом о щеку.
— Я. Никогда. Не променяю. Золото, — Кили быстро проводит языком по верхней губе брата, — на медь.


ST7-07 Торин/Трандуил, АУ, "барышня", любящая цацки, забывающая купить ночной крем и жалующаяся на сухость кожи (Трандуил), ее парень-дальнобойщик (Торин), юмор.

читать дальшеСферическая дива-визажист Трандуил и сферический суровый дальнобойщик Торин в вакууме. Возвращение из рейса.

— Эй, есть кто-нибудь дома?
— Мы ничего не заказывали, кроме… одного дальнобойщика.
— И тебе привет. Где пиво? Как дела?
— «Будвайзер» в холодильнике. Твоих племянников в очередной раз отстранили от занятий: они взорвали петарду во время урока про Перл-Харбор.
— Понятно. Это мы вылечим старым дедовским способом. Где дедушкин ремень?
— Где-то там, куда Кили его забросил после предыдущего сеанса лечения.
— Найду. Как твой сын?
— Связался с рыжей лахудрой, которая не имеет никакого представления о косметике.
— Ужас. Это мы не вылечим.
— Пускай само пройдет. И у меня почти закончились японские кремы — и для тела, и для лица. Ужасно сохнет кожа, это все зима…
— Непорядок. Сухая кожа не входит в мои планы на сегодняшний вечер. Держи, с годовщиной.
— Тооорииин… ИИИИИИИИИИИИИИИИИИ!!!!!!!!!!!! Сваровски?!!! Последняя коллекция??!!! Комплект «зимнее серебро»??!!!!
— Хреновым будет тот день, когда я не смогу подарить тебе эти… короче, бусики. Кстати, ты не знаешь, что это за зелено-рыжее чмо в куртке «шмауг» пыталось на въезде в город предъявить мне претензии?
— А. Опять он.
— Это имеет какое-нибудь отношение к твоей левой щеке?
— Неудачная окраска волос: парень оказался консерватором. Торин, только не говори мне, что ты его…
— Да ладно, жить будет. Вот так всегда: каждый суслик дракон, а потом жалуется, почему так трудно собирать выбитые зубы сломанными руками.


ST7-24 А++ Гномы, оставшиеся взаперти. "....Нам не выбраться. Скоро конец…"

читать дальшеИмена взяты тут и здесь.

— Яри?
— Глухо, отец. Там не только завалило дверь, там заблокировало противовес. Намертво. Если бы у нас были инструменты…
— А если бы мы умели летать, то были бы орлами.
— Молчи, Брок.
Их немного — взрослых гномов, мастеров и воинов, прорвавшихся к западной караульне. Сюда бежали в основном женщины с детьми, старики и подростки, потому что отсюда самый удобный спуск в долину по тайной тропе к убежищам, в которых можно пересидеть несколько месяцев.

Прошла неделя после прилета Смауга. Сначала из других помещений горы были слышны крики родичей и рев дракона; теперь дракон ревет изредка — но близко. Он чует их и сторожит выход.
Старая нянюшка Гейра хриплым голосом бормочет малышам бесконечную сказку.
Вода закончилась два дня назад.
Лекарь Галар кладет на пол бурдюк:
— Нам не выбраться. Скоро конец. И смертный сон лучше, чем смерть от голода, жажды или огня. Только на всех не хватит, и придется… помогать.
Женщины переглядываются, смотрят на детей. Красавица Хейд пожимает плечами и достает откуда-то из вороха юбок кинжал.
— Это для меня. Только дай я лягу поудобнее, хорошо, дядя Судри? А малышу Вили нужно будет всего пол-глоточка.
Тифрид шепчет Синдри:
— Если ты порвешь ножом вышивку на моем корсаже — в чертогах Махала даже не подходи.

Уходя навстречу дракону, гномы не оглядываются.