388 слов, набитых одним пальцем на планшете в электричке и в темноте платформы места назначения. нет таких слов...
Правильное уточнение от Papa-demon: по сериалу, который не видел, и по гифкам, которые не имеют к сериалу никакого отношения )))



...она покупает его случайно, так же, как покупают мимоходом дешевый гребень, чтобы закрепить прическу. Работорговец, оценив паланкин и стоимость ее шелков, вышколенность ее нубийцев, угодливо кланяется читать дальшеи предупреждает:
— Госпожа, он негодный раб. Он откуда-то с Альбиона и совершенно дик. Мы пытались вышколить его, но...
Она рассеянно наблюдает, как меняют ржавые цепи на более приличные, улыбаясь «минервиной» улыбкой.
— ...он бросается на любого, он отказывается подчиняться, он... — лысина работорговца блестит на солнце — от страха не угодить патрицианке, от предчувствия неприятностей, от жары...
— Довольно, милейший. Я поняла. Тогда, пожалуй, ты должен сбросить мне сотню за такого негодного раба.
Лысый захлебывается от возмущения, но понимает — он сам только что сбил цену. Толпа одобрительно гудит: «слыхали, как она его?».
Дома она распоряжается — «Клетка. Подвал. Никаких любопытных девчонок. Одиночество».
Ее муж, Корнелий, воюет уже третий год. Ей скучно.
Она приходит к нему по ночам, когда вилла засыпает. Ее старый раб, вольноотпущенник Мений готовит кашу с мясом и режет фрукты. Первое время новичок отказывается есть, и только когда он слабеет, ей впервые удается напоить его бульоном.
Она знает признаки бунта и признаки смирения. Он уже устал сопротивляться. Он начал есть. Он начал есть из ее рук.
На третий месяц она впервые слышит его голос.
— Почему?
— Почему бы и нет?
Спустя еще три дня:
— Зачем?
Она смотрит на него: слишком грязный, слишком бородатый, слишком варвар. Слишком татуирован синей краской — на спине скачут чудовища, и защитные узоры обвивают руки и бедра. Какой-то бог смотрит на нее с его груди.
— Разве должна быть причина?
Она не ждет продолжения, но он удивляет ее:
— Все происходит не просто так.
Тут она впервые задумывается: он говорит чисто, немного скованно — но так, как говорил бы мужчина из Рима.
— Кто учил тебя латыни?
Он показывает зубы в оскале:
— Он сказал нам, что устал воевать за Цезаря. Жил с нами, как родич. Учил воевать с легионами. Я был плохим учеником.
— Плохих учеников наказывают.
— Я здесь.
— Но это еще не наказание.
— Он рассказывал про Рим. Про женщин Рима. Я знаю, как вы... веселитесь.
— Ты ждешь веселья?
— Ты ждешь. Твоя постель пуста, и ты приходишь по ночам.
— Я могу уничтожить тебя.
— Все смертны.
— Это может быть больно.
— Я воин.
— Ты плохой воин, раз ты здесь.
— Я не против учиться.
Она принимает решение — и она не жалеет. Ее ночи больше не одиноки. Он действительно хороший ученик — или она хороший учитель?
Гай Корнелий исчезает сразу после своего приезда.

запись создана: 23.04.2013 в 08:15